так тоскливо... это был очень славный дом... здесь было много всего замечательного... теперь со стен снимаются картинки, карты неведомых земель, колокольчики-бубенчики.... книжки старательно перевязаны крест на крест верёвочкой... ровно семь стопок... Марта, Иосиф, Пача, оба Зелёных с грустными улыбками на мохнатых мордах заглядывают в глаза... с горя сожрала банку повидла...... очень хочется, чтобы сидеть с кем-нибудь на полу и поедать бутерброды с горячим чаем... в третий раз грею чайник...

до свиданья, домик....

I. Шумный Холм

На холме стоял жуткий гомон: волки рычали, лисы тявкали, медведи басили, олени стучали рогами о стволы деревьев, птицы так вообще глушили щебетом всех окружающих, бурундуки и белки подняли пронзительный треск…
- ТИХО!!! – звонко донеслось из самого эпицентра этого безобразия. – Призываю всех к порядку, иначе – всех распущу, и останетесь не с чем.
- Кто-то в любом случае останется ни с чем.. – Буркнул заяц от внезапно нахлынувшей смелости. Ближайшая лисица клацнула в воздухе зубами, над самым ухом смельчака.
- В последний раз повторяю – СОБЛЮДАЙТЕ ТИШИНУ!!!
Все смолкли. Даже ветер не решался колыхать кроны деревьев.
Малявочка, стоящая на пеньке в самом центре холма, подняла ручки вверх, повела бровью, вздохнула и уже спокойно продолжила.
- Итак, обвинитель, насколько я поняла суть изложенной ситуации, госпожа Сааха отказалась покидать Олешкину Рощу и идти с вами по причине отсутствия признаков, указывающих на невозможность нахождения в вышеупомянутом месте?
- Всё верно, Софья Сергеевна, упёрлась рогами и давай голосить – я ещё слишком молода, у меня, мол, ещё ни одна рогулинка не пообломалась!
- Да так и есть, Софья Сергеевна! Ни одна ведь! И копыта все целы, и бегаю я будь здоров! – возмущалась госпожа Сааха, олениха преклонных лет.
- Прошу отвечать только после того, как прозвучал вопрос, предназначенный именно ВАМ,а никому другому. – хмуро сказала Софья Сергеевна.
-Простите великодушно…
-Великодушно прощаю. Итак, господин Чонтош, правильно я поняла проблему?
-Так точно, ваше справедливие.
Немного помолчав, пятнадцатисантиметровое «справедливые» наконец изрекло.
- Госпожа Сааха, а вы обращались к господину Голгошу для осмотра и подтверждения вашей проф-пригодности?
-Нет, ваше судейшиство…
- Тогда оглашаю – следующее заседание переноситься на завтра, на послерассветное время. Сааха, завтра, немедленно с восходом солнца отправляйтесь на осмотр к господину Голгошуи и передайте ему, чтобы он присутствовал на завтрашнем собрании Шумного Холма. Всё, расходимся!
-А мне что, голодным ходить теперь?!
Софья устало вздохнула:
- Дорогой мой господин Чонтош, лес полон пищи, и вы знаете прекрасно, что разрешение межродовых гастрономических неурядиц – самое, как я считаю, наинеблагодарнейшее дело. Если вы настоящий волк, вы найдёте достойный выход из ситуации. Либо же я могу переговорить с атаманом Ухом Вихрастым по поводу принятия вас в заячий клан. Если вы готовы подностью переключиьтся на вегетарианство – то всегда пожалуйста – я к вашим услугам!

- Ввязалась, немытый леший, в разматывание клубков… Кто тянул меня за язык, когда соглашалась решать ЛЮБЫЕ звериные неурядицы… Глупость какая…
-Уссссстала, девочка моя? – пошипел знакомый голос.
- О! Голгошичка!.. – Соня радостно кинулась обнимать старого змея. Звонко чмокнув его в плоскую лысую голову, она рассказала ему о последнем деле Шумного Холма.
- Ты сама разрешила им играть в такие странные игры. Открыла Волчий Лазарет, сделала меня там главным врачом для уверенности, что они там всех не переедят. Венчаешь звериные пары и помогаешь находить имена малышам… Раньше всё было иначе, но.. похоже, им нравится.. В сосссседних угодьях спрашивали про тебя..
- Я глупая совсем, наверное.. Не понимаю просто, Большой Лесной Дух всё придумал и продумал за всех нас, негласные правила всегда были и соблюдались… Волки догоняли старых и больных олешек, зайцы объедали енотьи запасы хурмы, пока ет спали, а те, в свою очередь, расхищали запасы белок, которые об этом благополучно забывали… Небесные жернова крутились, крутятся и будут крутиться..
- Девочка моя… Ты подарила им то, что называется душеным покоем. После каждого Шшшшумного Дела, они спокойно идут по своим делам дальше, а не голосссят у каждого дуба о том, что с ними поступили несправедливо. Во всссех угодьях, которые мне известны, наше называют сссамым сссправедливым и мирным. Только в нашем волк, съевший ссстарую олениху воздаёт ей почести и возвращает рога родссственникам. Только наши кукушки помогают ссстроить гнёзда приёмным родителям сссвоих же подкидышей, только наши ежи благодарят мух и жуков за то, что они были вкусссны. И, знаешь, что самое удивительное? Даже души мух за это благодарны!
- Ох, добрый мой Гологош… Я до конца всё равно не верю , но ты всегда меня так успокаиваешь… умеешь же промыть глупые мысли в гоном ручье!
-Ну , я тебе не сссоперник… Никогда не забуду нашу первую встречу… Сссколько тебе тогда было?
Соня мягко засмеялась и погладила по шее Голгоша
- Шесть с половиной.
-Вот-вот.. ещё змеёныш сссовсем, а болтала получше самых болтливых болтунов-мыслепутанников!
-Ну, что мне сотавалаось делать, если такой роскошный и сильный змей, как ты открыл пасть и чуть-чуть не заглотил меня, а? Чтобы вот ты делал на моём месте? Тут волей не волей заговоришь. Да ещё и не так!
Голгош тоже засмеялся по своему, по-змеиному. Так они шли вместе до дуба, на котором жила в своём скворечнике Соня. Шли, болтая о том, о сём: о тех восемнадцать годах, что Софья прожила в лесу, о том, что видел старый добрый Голгош за свои четыре десятка. А для змеиного мудреца, уж поверьте, этого вполне достаточно!


P.S. продолжения?..
P.P.S. кто-нибудь вообще читает это всё?

Это в чистом виде,без редакции, с какого-то тма мохнатого года, когда записки шли под кодовмы названием "Волк, дитя и море", когда я нашла по солёному запаху Небо над своим Морем, когда Птица Феникс оставляла следы слёз на дрожащих ладонях, когда Малюта училась нюхать ветер, а Монглолка-Царевна пыталась переспорить небо...

Для Птичи и для тех, кого сореет...



читать дальшеИстория №1, как медвежонок плюшевый ходить научился и почему назвался Тилем.


Так уж вышло, что когда-то его хотели подарить на Новый Год одному ребёнку, но так и не подарили по каким-то причинам… Он долго лежал в праздничной коробке до тех пор, пока у кого-то не настал День Рождения. Поэтому медвежонка вытащили, а в коробку положили другой подарок. Вот так всё и случилось. В гости редко приходили дети, но когда это всё же случалось, то они с радостью держали медвежонка в руках, бегали с ним по комнатам, а иногда даже усаживались вместе с ним листать книжки. Как раз в то время медвежонок думал, что он счастлив. Книжки были интересными: про зверей, населяющих разные уголочки мира, про людей, которые героически путешествовали на плотах Ии на гигантских птицах, про волшебных созданий, которых было так сложно отыскать… А потом дети перестали приходить. Тогда хозяин дома, вздыхая, отнёс медвежонка в дальнюю комнату, где хранили всякий полезный хлам: старые книжки, глобусы, карты звёздного неба, керосиновые лампы да тряпочки… Медвежонок долгое время провёл просто лёжа на каких-то старых подушках, расшитых цветами. Он лежал и смотрел на бело-серый потолок, вслушивался в звуки, доносившееся то из соседних комнат, то с улицы. А однажды в соседних комнатах стало совсем тихо. Медвежонок стал беспокоиться за Того-Кто-Жил-В-Соседних-Комнатах, но ему было сложно ходить своими плюшевыми ногами. Тогда он стал ворочаться. Ворочился-ворочился и бухнулся на пол. Носом в пол. Долго так лежал. Однажды прилетела моль и укусила его за его плюшевую попу. Если бы у него глаза были бы не бусинки, а самые что ни есть настоящие глаза, он бы обязательно их зажмурил, потому что было тяжело напрягать свою вату, проволоку и плюш… Через несколько минут у него получилось сесть. Моль удивлённо на него посмотрела. «Ого-го,- подумала моль, - скоро, наверное, и шубы бегать по квартире начнут» и поскорее улетела. Во-первых, она была удивлена, а во-вторых, по-настоящему, моль не кушает плюш… А медвежонок… Что ж, он почти улыбался тому, что у него получилось сесть. Черненькие глазки поблёскивали от радости. Потом он с таким же трудом учился вставать, а потом и ходить. Неизвестно, сколько точно времени на всё это ушло, скорее всего, очень много. Возможно, что несколько месяцев, а может, и несколько лет. Медвежонок совсем не волновался за время. Ведь его у него было очень много, а может быть, просто он даже не знал о его существовании. Так он и научился ходить. Это было вовсе не больно, а только иногда сложно. Тихонькое «топ-топ».. так ходил медвежонок по комнате, в которой было так много всего. О некоторых вещах он знал, потому что помнил ещё с тех пор, когда ещё сидел на полке в другой комнате и смотрел. Он знал, к примеру, что такое ножницы и что ими режут бумагу и ткань. Знал, как пользоваться иголкой, как готовить чай, как чистить зубы и как плести косички, как мыть полы и как причесываться. Так вот, чтобы узнать, почему же все-таки в соседних комнатах стало тихо, он пошёл осторожно к двери, но, подойдя ближе, он понял, что слишком мал и ему вряд ли будет под силу открыть эту дверь… Он сел прямо напротив двери и стал думать, что же делать… Он придумал, что нужно перетащить вещи, что побольше, к двери, поставить одну на другую, а потом вскарабкаться к ручке и открытье её. Так он и стал бродить из угла в угол по всей комнате в поиске вещей, которые могут ему понадобиться. Много ходил, с предметами всякими знакомился. Вот такой был медвежонок Тиль. Почему Тиль?.. Он и сам забыл уже. Наверное, в какой-нибудь книжке имя подглядел…




История №2. Первый сон медвежонка.

Однажды Тиль сидел на полу прямо напротив двери и думал, чего бы ему ещё такого перетащить под дверь, чтобы таки достать ручку. Сидел он так, сидел и устал сидеть. Пошёл и лёг на свою подушку, на ту самую, на которую его когда-то положил сам хозяин, Тот-Что-Живёт-В-Соседних-Комнатах. Как это – устать?.. А так – его проволока, вата и плюш уже научились чувствовать что-либо, так что теперь не только они, но и две бусины-глазки устали. И захотели спать. Тиль никогда не спал в своей жизни, так что он лежал на подушках и вспоминал – как это – спать. Ведь хозяин спал. Перед сном он выключал во всех комнатах свет. И те дети, которые когда-то приходили в этот дом тоже наверняка спали. «Ах да! – подумал Тиль, - Они закрывали глаза». Тогда он поднялся и пошёл искать какую-нибудь тряпочку, чтобы положить её себе на глаза. Ведь когда темно – это по сути и есть – будто ты глаза закрыл. Он нашёл синий треугольный и красивый кусочек ткани. Тиль снова вернулся на подушку и положил тряпочку себе на бусинные глазки. Так и уснул. А приснилась ему печальная ящерица. Будто она тихонько сидела на краюшке его подушке. Тиль сел и осторожно поглядел на неё. Ящериц Тиль видел только в книгах, которые приносили дети. Но он сразу её узнал.
- Здравствуй, уважаемая ящерица!..
- Здравствуй… - ответила та, наклонив свою маленькую жёлтую головку набок.
- Как хорошо, что я узнал тебя!.. Меня зовут Тиль. Я прежде никогда не видел ящериц…- пожал плюшевыми плечами медвежонок.
- И то верно, хорошо. Хотя меня часто узнавали…
- А как ты сюда попала и .. и почему ты грустишь?..
- Я жила на нижнем этаже, на трубе в ванной комнате…
Тиль прекрасно помнил, что такое ванная комната, ведь его всё же один раз искупали – некогда, один малыш уронил его в супницу с супом.
- Тебе было совсем не страшно и не скучно?..
- Нет, что ты.. Мне нравилось, как люди на меня смотрят, нравилось, что я, замерев в своём ящеричном танце украшаю самую толстую трубу в ванной. Понимаешь, медвежонок Тиль, меня нарисовали…
- АХ… - так и ахнул медвежонок….
- Да-да.. – тихонько продолжала Нарисованная Ящерица, - меня однажды нарисовали на той самой трубе, а ещё много разных узоров, чтобы было красиво и чуть весело… Это было замечательное время…
- Что же стало потом?.. И.. почему ты убежала с трубы?...
- Понимаешь, милый Тиль, мне пришлось сбежать.. из-под самой кисти.. Всё дело в том, что хозяин решил, что мой жёлтый цвет кожи совсем не подходит к новым обоям… И он решил меня закрасить… Люди не часто бывают внимательны… Вот я и юркнула буквально перед самой кисточкой и побежала куда глаза глядят.. Мне легко бегать, ведь я нарисованная… Приглядись, и ты увидишь, что тельце-то у меня плоское…
Медвежонок пригляделся – и вправду, тельце оказалось тоненькое, как лист бумаги.
- Бедная ящерка… Что же теперь ты будешь делать?..
- Я не знаю.. – тоскливо вздохнула та.
- Странно.. А неужели хозяин не думал найти обои под цвет твоей кожицы?..
Нарисованная Ящерка лишь пожала плечами и ответила что-то неразборчивое…
- Послушай, милая ящерка, я уверен, что я смогу тебе помочь. Тогда медвежонок сле с подушки, осторожно взял Нарисованную Ящерку своими лапами и посадил на подушку. Сам же он отправился в угол и нашёл кусочек холста.
- Ты сможешь сюда залезть?..
- Конечно смогу, а зачем?..
- Залазь, а потом увидишь.
Ящерка послушно прыгнула на холст.
- Тебе удобно?..
- Очень, - ответила та, - Знаешь, холст даже теплее, чем труба.
- Конечно теплее! – улыбнулся Тиль, - Только ты сейчас не бойся, ладно?..
Сказал он так и свернул холст трубочкой, сделал из старой газеты самолётик (видно опять же детишки научили), положил между бумажных крыльев свёрточек, залез на подоконник, открыл окно и……
Одна мама, у которой был совсем ещё крохотный детёнок, , прогуливаясь одним осенним вечером под теми самыми окнами, нашла странный самолётик – с чем-то свёрнутым между бумажных крыльев…
- Ух ты!.. – сказала она, развернув кусочек холста, - Савушка, ты смотри какая замечательная ящерка на тебя смотрит!.. И кто же это так…
Савушка захлопал в ладошки, как умел и разулыбался своим беззубым ртом. А тот кусочек холста сдали в багетную мастерскую, прибили к подрамничку и вставили в замечательную аккуратненькую рамку. И повесили над Савушкиной кроваткой. Каждый вечер Савушка ей бормочет что-то да ручки тянет, видимо, хочет пожелать «Спокойной ночи».

Когда Тиль проснулся, то подумал «Хм…ведь всего лишь труба… И всего лишь сон, а так хорошо внутри. Мне понравилось видеть сны»… С тех пор медвежонок Тиль иногда ложится спать и обязательно сны смотрит…



История №3. Рождество Медвежонка Тиля.

Тиль не знал, что будет дальше. Говорить ему не хотелось. И дверь открывать тоже. Он сидел в углу, прислонив голову к стене, и покачивал в разные стороны плюшевым подобием ступни в разные стороны: туда-сюда... туда-сюда... Он вспоминал. Вспоминал всякое. Вспомнил, как перед Рождеством, отыскал в кладовке коробку с деревянными ангелами. Смешные такие, маленькие, а из голов крошечно-деревянных - ниточки. Вырезал же кто-то, раскрашивал.... Приклеивал картонные позолоченные крылья, скреплял детальки.... Головёшки-шарики, тельца - цветные конусы, вот и все ангелы.
-Ого. Привет! - поздаровался Тиль, приподняв крышку у пыльной коробки.
Кто-то из ангелов нелепо завращал чёрненькими глазками, а один даже выронил ёлочку из розовых ручек. Но никто так и не поздаровался.Да, у того была ёлочка. А у других - тоже всякие разные полезные штуки: у одного - золотая дудочка, у другого - деревянная лошадка, у третьего- санки, у четвёртого - барабанчик и... много-много ещё всяких разных. Так вот, один из них выронил ёлочку, но так и не соизволил поздороваться.
Но это совсем не страшно - Тиль бы сам удивился, елси бы его так сходу спросил кто-нибудь когда-то давно, тогда, когда он ещё не умел ходить и двигать своими плюшевыми конечностями. Он осторожно вынимал каждого из коробки: в ней были вырезанны выемки - для каждого ангела - свой, предназначенный только ему, и никому другому больше. Тиль подумал: "Ага. Как и моя комната - вырезанна кем-то для меня"..
Раставив всех в ряд, Тиль задумчиво и деловито оглядел ангельскую роту.
-Ну что, что делать-то будем?.. - Почесал он бусинку-глаз.
Никто не овтетил.
- Да.. Для начала не помешало бы вам говорить.
Но ангелы молчали. Долго молчали. При том, это было скорее проявлением их упёртости, чем неумением. глазками они замечательно таращились во все стороны. И как только Тиль отходил куда-нибудь в сторону, ему всё мерещилось, что они куда-нибудь сбегут от него. Но сбегать особо-то было некуда, да и на самом деле никто никуда сбегать и не собирался.
Через какое-то время Тиль научил их говрить. Он ходил по комнате и разговаривал сам с собой, что
бы их заинтересовать. Потом он общался с голубями и воронами, которые садились иногда на окно. С пролетавшими несмышлёнышами-фейками и прочими созданиями сей планеты, которых заносило не весть каким ветром в маленький мир плюшевого медведя.
Потом они, будто дети, да-да, эти самые ангелы, стали что-то там лепетать. Через неделю некоторые них говроили более и менее внятные слова: "бум", "Тиль", "Птицы" и пр. Но лучше всех у них получалась хихивать и смеяться. Только несколько ангелов были буками. Немало времни ушло на то,ч то эти малыши стали что-то соображать. Тогда-то Тиль и рассказал им об ангелам, тех, что летают где-то там, очень высоко. Сказал, подумал, что мол, им тоже надо. И стал Тиль учить их летать. Деревяшки пытались махать своими картонными крылышками, у кого-то чуток получалось оторваться от зесмли, у кого-то нет... Но по-настоящему взлететь не удавалось никому. "Эх вы.... ёлочные игрушки.. ангелы". - думал Тиль.... Каждый вечер он рассказывал им сазки про ангелов, которые ЛЕТАЮТ. Разинув свои нарисованные ротики, они слушали. И хоте ли, нет, по-настоящему хотели летать!... Но вот беда - после того, как Тиль стал им рассказывать все эти истории, деревяшечки стали ходиьт во сне. Непутёвые ангелы-лунатики стали просто несносными: они вылазали из коробки и разбредались по всей комнате, карабкаясь не понять каким образом на всё, что попадётся, при этом они пытались махать крыльями.Но самым опасным было то, что окно сломалось и не хотело никак закрываться, и какой-нибудь дурачок-ангелок мог просто напросто вывалиться. Поэтому Тиль не смыкал глаз ни днём, ниночью. Когда-то давно, он вообще не умел спать, но потом, как научился, он стал видеть сны, и... Так уж вышло, что будто бы живой человечек, Тиль не мог не спать по ночам. Но раз уж такое дело - то спать никак нельзя!... Так-то вот... Оставалось дня три до Рождества. (Ах да... Вы навреняка спросите, откуда он всё это знал?.. Он считал. Как-то он услышал вол дворе песенку про первый день зимы - её распевали все малыши во дворе, он и подумал - первый день.... А про календари он читал опять же всё в тех же книжках - он взял бумагу и карандаш, разлеиновал и стал вести подсчёт дней. Ему, в принципе, этот подсчёт был не к чему, но вот.. Рождество.. новый Год... чонеь уж хотелось порадовать друзей своих малочисленных подарочками.... Поэтому он и вёл свой календарь. )Так вот, до Рождества.. сколько оставалось?.. Правильно, три дня. Ангелы усталые тихонько посапывали в своих "домиках" в коробке. Тиль с опаской поглядывал на них: он заранее сделал два сачак из подручных материалов для отловки ангелов-лунатиков и сидел на стороже. Но тут....На окошко кто-то сел. Тень от крыльев легла на Тилеву мордочку. Он медленно повернулся...... сел и поздоровался...
- Здравствуй....
- Здравствуй.. - поздоровался Ангел. Это был настоящий ангел. Красивый и большой. А ещё улыбчивый...- Мне очнеь хотелось, чтобы ты увидела меня и запомнил... - сказал Ангел и снова улыбнулся.
- Хорошо... Я обязательно тебя запомню... Но.. что ты здесь делаешь?...
Ангел пожал плечами:
- Сам толком не знаю, днём я так смеялся, когда ты учил их летать. Поэтому решил тебя проведать. Ты очень добрый медведь.
- А ты очень внимательный Ангел.
- Знаешь что, ты очень устал, я это вижу.
Да... я устал... - Не стал спориьт Тиль и аонуро опустил голову....
- Добрый медведь, давай-ка, спи... Я подую на тебя тёплым воздухом, а то у вас тут холодно...
- Так окно... сломалось же. вот и .... холодно. - сонно бробормотал Тиль...
Ангел только тихо улыбнулся и стал дуть.
Так Тиль и уснул.
А утром, когда проснулся, то коробка была пуста. А окно починено. Вороны потом говорили, что видели странную картину за три дня до Рождества: над городскими крышами летел большой ангел, а за них - с десяток крошесных нелепых и забавных "ангелушков" (ангелами они не смогли назвать их
. а вот "ангелушками"...) с всякими штучками: кто на санях, кто с ёлочкой, кто с дудой, а кто с барабанчиком...... летела процессия и тихо напевала....

Было Рождество. Сочельник... Ночь..... Пустая коробка лежала на полу, а возле неё - совсем невидимые человеческому глазу золотые пушинки из ма-аленьких золотых крыльев. А на подоконнике горела свеча - теперь было просто, ведь ветер не задувал. Окно будто бы и не ломалось... Говрят, когда ангелы прилетают, всё становится на свои места.... Ломанное становится неломанным, разбитое - снова собирается по осколочкам.....Тиль не знал, что будет дальше. Говорить ему не хотелось. И дверь открывать тоже. Он сидел в углу, прислонив голову к стене, и покачивал в разные стороны плюшевым подобием ступни в разные стороны: туда-сюда... туда-сюда... Он вспоминал. Вспоминал всякое............

Глушить жизнь из горлышка,
Как заядлый, отпетый пьяница,
Дурнеть от детских праздников
И от солнца, что пробуждается...
Безуметь от звенящей тишины,
Расплавляться морской густотой...
Потом - похмелье тягучей
Виолончелью - индейским мотивом в снежное небо...
И шаг, срывающийся на бег...
И время сквозь пальцы - как сухой можевельник-
Тибетское благовоние для голодных духов...
И с каждым жадным глотком из того,
Что назвали .. да-да... Blue Bottle -
Просто доброе вино небольшой,
Двадцатипятилетней (почти) выдержки -
И гнать прочь
От себя
Ощущение
Последнего глотка....



Светло...............

Ветер притворялся тёплым, но был гораздо холоднее,чем казалось прохожим... Мокрый, недобрый, проникал он под куртку и с нечестной, холодной ласковостью вытягивал остатки тепла... Я всегда набираю скорость, когда что-то не так. Главное - не останавливаться. Иначе - здравствй, цунами. Здравствуй, непокорная, здравствуй, глупая... Сметёт, вылижет до гола, до неприкрытой пустоты в льдистых глазах... И никакие чаи с лимонами, наивные шоколадки и сказки не посогут. Будт копьё-язык, зъерошенная тишина и нежелание живых подходиьт ко мне ближе,ч ем на полтора метра. Поэтому я иду, иду. Это лишь мой колдоской способ обмануть её, заманить, обезоружить, превратить в лёгкое поколавыние, задушенное вкусом мяты под языком... Меняю Нюшу на простую бидвашную расстоянияипространства. Так-то лучше, Нюша.

Всё будет хорошо. Почему? Потому что иначе быть не может. Главное, чтобы зима- зимой. И чтобы ветер не претворялся. Чтобы был собой. Колючим, хохочущим, ледяным. Если ветер врёт - это уже не он, а кто-то другой.

А мне остаётся лимшь закрутить поплотнее банку со своей ручной цунами (достался же покемон), превести в порядок дерево-что-внутри, разрешить ему выпустить на свободу белые цветы на голых ветках, попросить не горевать о разорённых гнёздах и невылупившихся птенцах, запахнуть куртку, усмехнуться снафкинским прищуром и, раправив плечи, идти обратно. Далеко ушла на своих коротких двух. Там, за запотевшими стёклами, наверняка сидит главная и единственная птица моего внутреннего дерева и складывает лоб гормошкой, в тяжёлом пледе мыслей кутается. А это не дело. Тануки - им же нельзя так, они хурму любят.

Когда не радуют сказками гремлины,
Живущие в проводах и электрических ящиках,
Когда не хватает пары капель эликсира фейской дурашливой радости,
Когда домику у моря приходится
Ждать год от года моего прибытия
(и маяк, кстати, совсем зажигать некому),
Спасает пара строчек на огромных кленовых листиках,
В уголочках птицей помеченных,
Да небритое счастье, по утрам
В ухо нежно что шепчется.....

Шёл Дям тёмной ночью и случайно придумал каку) Текст неудачно местами размещён, не видно, но если приблизить, различить вполне можно))) Вариант на скорость накалякан )

тоскливо посмотрю на поздравлятор ещё пару дней и уберу ко всем чертям....

ОУ!

Сегодня был отличный день.
Чудесный день.

И сегодня я впервые в жизни утащила (стащила, своровала, - называйте, как хотите) штуку. А стащила я из Красного КУба крохотный камушек из демонстративной версии мини-сада камней))) Хотела утащить крохотный савочек и крохотное вёдрышко, но оставила на потом, ограничившись камушком)))) Я просто точно знаю, что этого никто не заметит и продовцам за это ничего не будет. Это даже не какое-то там воровскто, а шалость. Им - фигня, а мне - счатье. Я фанат мелких вещиц, особенно тех, которые могут "пригодится" моим трём крохотным медведям!!!

Меня кормили буржуйскими английскими радостями, гуляли под снегом, промывали кости Вселенной и вообще. ХОРОШО, однако)))

Желаю всем, чтобы у вас были клёвые дни, полные счастья!

Больше ничего не скажу (хотя куда уж больше, итак всё выболтала), Снусмумрик говорил, что когда что-то рассказываешь, теряется чито-ир. И воспоминание становится пустым Так что - тшшш......(это я себе)

КОРЕЙСКИЕ ШМОТКИ...

Ну нельзя так над маленькими дямками измываться... Пальтишки-кофточки - фигня, но вот свитера медвежии или в цветочек - это уж слишком!.. Такой удар.. Такая боль...Аргентина-Ямайка, пять - ноль... Честное слово, я почти не шмотошник (ключевое слово - почти ), но о некоторых вещах мечтается ещё давно - угги, например, или кофта с ушами... большая и уютная до безобразия... Или вот какое-нибудь платюшко в цветочек с деревами по кромке и оленями...

Ничего, пара-тройка глубоких вздохов, кружка чая и один взгляд в кошелёк всё исправят!