"Хэяк голый, без одежды совсем, волосом густо оброс коротким. Иногда одежду надевает. Питается сырым мясом. Сутулый. Руки длинные, ноги длинные. Борода черная, усы. Ходил Хэяк по стойбищам, даже на Арке был. Хэяк рано утром и вечером появлялся. Мог спящего человека раздеть, одежду на другой юрте повесить. Или рыбу из юрты вынесет — на улице развесит. Никто не видел, как он это делал. Только шаман мог обнаружить его, знал, когда придет, где прячется. Ещё его могла обнаружить черная собака с белыми бровями. Такую собаку эвены держали, чтобы Хэяка искать. Быввало на охоту пойдёт в тайгу, убьёт дикого оленя, к добыче подойдёт, а на олене то шкуры нет целиком, то печёнка вынута. Говорили "Это хэяк взял". А то от живого оленя отрежет от ляжки сала кусок, как брусок размером. Ямка остнется. а ни крови, ни гноя не появляется. Зарастает потихоньку. Бывало человек едет на охоту, сколько раз видит: зайцы, сквозь ветки продетые, на деревьях висят. Это Хэяк их ловил так". Древний свет. Очерки о фольклоре, 1990, Хабаровск.
Устала перепечатывать, хоть и история страшно интересная. Хэяку - так называют снежного человека наши удэгэ, нанайцы. нивхи, коряки и пр. Те, кто вне сетевых пространств меня знают, помнят мою незабвенную любовь к малым народностям российского Дальнего Вотоска, Сибири и Севера. Три моих курсовых работы были посвящены "приграниченым созданиям". Наверное, жаль, что в какой-то момент я перешла на другую тему, жаль, что не стала бороться, жаль, что включился мозг. Мне всегда нравилось, когда человек варится в своей теме и через некоторое время становится специалистом - "живёт в своём лесу и знает этот лес, как свои пять пальцев" . Я никогда таким человеком не была и вряд ли буду. Потому что мне по природе часто достаточно чувствовать, а не знать. Так вот, несмотря порой на холод, странную нейтральность, зеркальность и пр., всегда отзывалась во мне живым эхом, будто я сама прирученный некогда человеком дух. Мне не страшно читать о них, в такие моменты мне невыносимо хочется на границу, "обратно". Хэяк - благородный пограничный житель - он живёт по тонким законам - если берёт что-то у зверя, то благодарит его, и "договор" действует на весь лес, на всё пространство - птицы знают, что прикасаться к ране нельзя, мухи это знают, потому что хэяк оставил незримую печать неприкосновения там. Известны случаи, когда хэяк заблудившихся из лесу выводил, с детьми возился, учил их "тонкому договору". Эту "тонкость" договора с Землёй, Небом, границей сохраняли очень долго и индейские племена (не все, конечно, но многие). Индейцы ближе сердцем к Небу, поэтому тоньше. Наши, условно российские народы - "толще", грубее, потому что ближе к Земле. Но всё равно знали тот язык. Помню историю с 50-60-ых годов из старых дненивков исследователей про чаучу - как родился мальчик и его назвали "не его именем" и ребёнок стал умирать. И как искали имя. И нашли же. Историй про тонкий договор много, очень много. Ещё небольшое лирическое отступление - мне часто бывает дурно от эзотериков всякого рода. Потому что они часто искажают. Потому что нарушают тонкий договор ложью, каким-то кичем, наглостью и грубостью. Потому что уйти в другие ....ммм.. пространства что ли можно лишь тогда,. когда ты полон по-человечески - когда ты счастлив, когда ты научился любить человеческим сердцем. А если уходить просто так, как в запой с горя или просто потому что стало любопытно, то ничего хорошего не выйдет. Мне всегда было интересно, когда люди захотят этому учиться. Иногда становится жутко - насколько мы, люди, грубы. Нарушая все договоры и границы, лезем, лезем... Это не сильно страшно с точки зрения вселенских законов, потому что природа у нас такая - мы из рода "тяжёлых". Но всё же будет время лёгкости. Я точно знаю.
Помню зимой на биостанции, выйдешь в безлюдный лес ночью, ветер слушаешь. И чувствуешь эту зябкую грань - вот-вот унесёт, вот-вот... и счастливый возвращаешься "домой", прикоснувшись к дикому, родному, чистому...